Генрик Сенкевич и кульминация романтизма

Было время, когда новые эссе Айн Рэнд выходили ежемесячно и, как правило, в них упоминался или с энтузиазмом рекомендовался какой-либо писатель или конкретная книга, и ее читатели немедленно разыскивали все произведения этого писателя. Микки Спиллейн, Дональд Гамильтон, Айра Левин, Ян Флеминг и десятки других авторов были добавлены в объективистский канон в качестве рекомендуемого чтения. На самом деле, иногда единственной зацепкой было появление новой книги в продаже в книжном магазине Института Натаниэля Брандена. Однажды я заказал почти две дюжины книг, чтобы их доставили мне в Университет Брауна, где я учился на втором курсе.

Я практически уверен, что этого не произошло в случае с польским писателем-романтиком Генриком Сенкевичем (1846-1916). В своем эссе "Бутлег-романтизм", опубликованном в "Романтическом манифесте", Айн Рэнд возвела Сенкевича в Пантеон:

Стандарты романтизма (неявные) настолько требовательны, что, несмотря на обилие писателей-романтиков во времена своего господства, эта школа произвела очень мало чистых, последовательных романтиков высшего ранга. Среди романистов самыми великими являются Виктор Гюго и Достоевский, а в качестве отдельных романов (авторы которых не всегда были последовательны в остальных своих произведениях) я бы назвал " Quo Vadis" Генрика Сенкевича и " Алую букву" Натаниэля Хоторна .

Это называется "попасть в шорт-лист".

Странно, но ни в этом эссе, ни где-либо еще, насколько я знаю, Айн Рэнд больше никогда не упоминала о Сенкевиче. И все же есть свидетельства того, что Сенкевич был настоящей кульминацией романтической эпохи в художественной литературе. Он был тесно связан с этим движением, и, как следствие, отчасти по времени, он был единственным романистом романтического движения, удостоенным Нобелевской премии по литературе (в 1905 году).

Виктор Гюго умер в 1885 году, прежде чем в 1901 году была вручена первая Нобелевская премия по литературе. Премию получил Сюлли Прюдомм, поэт викторианской эпохи, практически неизвестный сегодня, что вызвало протесты со стороны сторонников присуждения премии Льву Толстому).

Я задавался вопросом, могла ли Айн Рэнд читать то, что многие считают величайшей последовательностью романов романтического движения, "Трилогию" Сенкевича? Мне могут напомнить обратное, но я не помню, чтобы Айн Рэнд рекомендовала какую-либо литературу, которую ей пришлось бы читать в переводе. Она читала по-французски и, так уж случилось, отдавала предпочтение французским романтикам перед британскими. Она также читала по-русски, естественно, и по-английски. У меня нет причин предполагать, что она читала по-польски. Мой отец воспитывался на польском языке и говорил, что он вроде бы понимает немного по-русски, но я сомневаюсь, что это применимо к литературному произведению, объем которого приближается к 2900 страницам, как в этой трилогии.

Она знала, как указано в приведенной выше цитате, о самом известном за пределами Польши романе Сенкевича " Quo Vadis? " (1886), по которому была снята успешная голливудская киноверсия. Но я поднимаю вопрос о трилогии, эпопее Сенкевича о поразительных битвах против вторжения, которые Польша вела, начиная с 1648 года и до конца того века, потому что она никогда не имела ничего похожего на полный и читабельный английский перевод до смерти Айн Рэнд. В предисловии к этому переводу 1991 года, выполненному при поддержке американских польских групп, писатель Джеймс Миченер отдал личную дань уважения Сенкевичу, начав с того, что рассказал американским читателям, как произносится его имя (Sin-KAY-vitch). Миченер любил " Quo Vadis? " в детстве, но объяснил, что до 1991 года не было практического способа насладиться трилогией.

"ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ НАДЕЖДУ ДЛЯ НАЦИИ".

Сенкевич завершил работу над произведением в 1887 году, и, хотите верьте, хотите нет, вся эпопея была опубликована в польских газетах по мере ее написания. Он опубликовал ее в период, когда Польша потеряла свою независимую государственность, разделенная на части Германской, Австрийской и Российской империями. Отчаянные польские восстания против царской империи усеяли польские леса трупами и усеяли сельскую местность гиббетом. Трилогия, по словам Сенкевича, была написана, чтобы "возвысить сердца" его соотечественников и сохранить надежду и стремление к нации. Она делала это на протяжении более века, пройдя через испытания, которые Сенкевич вряд ли мог себе представить. В очень краткой речи, произнесенной при получении премии, он сказал: "Если эта честь ценна для всех, то для Польши она бесконечно дороже. Говорили, что Польша мертва, истощена, порабощена, но вот доказательство ее жизни и триумфа".

Во время холодной войны, когда Польша была в плену у советской империи, коммунисты, точно предчувствуя, снесли статуи Сенкевича. После освобождения Польши от советского господства в 1989 году в городах и поселках по всей Польше с радостью восстановили статуи Сенкевича.

В книгах "Огнем и мечом", "Потоп" и " Огонь в степи " описываются войны и внутренняя борьба Польши, входившей тогда в "Литовско-польское содружество", за отражение вторжения. Непреодолимые проблемы, конечно же, не были военными; проблемами были фракции, борющиеся за преимущество над правительством, неспособность распространить подлинную свободу на все классы и потеря благоговения перед ценностями, которые двигали страной в прежние времена. Например, в отличие от своих соседей-монархистов, где божественное право королей определяло престолонаследие, в Польше король избирался. Существовали обширные (для того времени) гарантии свободы, собственности, религиозной терпимости - хотя и не распространявшиеся в равной степени на все группы населения.

Именно неукротимые польские рыцари на протяжении десятилетий отражали попытки ислама вторгнуться в Европу, неудачные атаки, которые, тем не менее, приводили женщин в турецкие гаремы, а мужчин - на галеры. В 1683 году, к ужасу всей Европы, мусульманская Османская империя и ее вассальные и даннические государства осадили Вену. Великий польский полководец, впоследствии король, Иоанн III Собеский, сопротивляясь панике и давлению, организовал европейскую католическую армию, которая не только сняла осаду Вены, но и неустанно преследовала и отбрасывала османов буквально на века. Эта история рассказана в заключительном романе трилогии " Огонь в степи".

Великие универсальные темы трилогии заключаются в том, что ни одна нация не выживает после утраты своих основополагающих идей и ценностей, и что спасение нации в конечном итоге лежит в сознании каждого гражданина.

Хотя я надеюсь написать о трилогии гораздо больше, но все же следует отметить, что книга славится изображением мужества, товарищества и доблести во время войн; напряженной и прекрасной романтикой в каждой из трех книг; глубиной анализа моральной коррупции, которая приводит великую страну к порабощению; яркими, сложными характерами и их моральным величием. Это нравственное величие, по Сенкевичу, заключалось в готовности человека "пожертвовать" ради нации, хотя, учитывая судьбу Польши, когда она окончательно потеряла свою независимость, я бы назвал это патриотизмом.

Несколько интересных заметок о трилогии: молодой Сенкевич два года путешествовал по Америке, около 1876 года, в самый расцвет американского капитализма, и окончательно влюбился в нее, написав о ней депеши, которые привлекли внимание его соотечественников; что он перевел на польский язык "Девяносто три" Виктора Гюго; что перевод, наконец, трилогии на английский язык потребовал восьми лет самоотверженной работы романиста В.С. Куничака, который отложил для этого свою собственную успешную карьеру; и что работа была выполнена при финансовой и моральной поддержке десятков польско-американских организаций, включая Американское общество Коперника.

РЕЙТИНГ "ТРИЛОГИИ" В РОМАНТИЧЕСКОМ ДВИЖЕНИИ

Меня тянет порассуждать о том, почему Айн Рэнд никогда не упоминала об этой трилогии. Это была кульминация романтического движения, которое она почитала автором, перехватившим факел у Гюго и понесшим его вперед, чтобы получить Нобелевскую премию в самых сумерках романтизма в литературе.

Я не могу представить, что проблема заключалась в том, что она сосредоточилась на великих войнах Польши. Среди ее любимых произведений Гюго - "Девяносто три", действие которого происходит во время войны, которую французские революционеры вели, чтобы подавить восстание в Бретани. Не может быть проблемой и то, что в некотором смысле три романа Сенкевича - это "костюмный романтизм", в котором есть рыцари и дамы, замки и лихие скакуны. Так же как и " Человек, который смеется", который она назвала "величайшим романом в мировой литературе". Действие романа происходит в Англии XVII века, в мире цыган, королей, королев и придворных интриг.

В конце концов, объяснение либо обыденное (не было достойного перевода при ее жизни или для нее Польша просто не была "романтической"), либо фундаментальное. И это возвращает нас к ее характеристике "высшего ранга" в романтизме:

Отличительной чертой... является их полная приверженность предпосылке воления в обеих ее фундаментальных областях: в отношении сознания и существования, в отношении характера человека и его действий в физическом мире. Поддерживая совершенную интеграцию этих двух аспектов, не имея себе равных в блестящей изобретательности своих сюжетных структур, эти писатели чрезвычайно озабочены душой человека (т.е. его сознанием).

К такому суждению можно прийти только после тщательного литературного анализа и оценки трилогии Сенкевича критиком, желательно польскоязычным, с твердым пониманием объективистской эстетики. Я не претендую на то, чтобы хоть отдаленно приблизиться к такому уровню оценки Сенкевича. Но это задание, которое, если оно будет хорошо выполнено, может стать первым шагом в литературном переоткрытии истинного гиганта романтического движения, почти игнорируемого сегодня за пределами Польши. От результатов этой оценки зависит окончательный статус, присвоенный Сенкевичу. Стоит ли он выше Гюго, как самой вершины романтизма, или нет, гораздо менее важно, чем то, что мир заново откроет для себя одного из величайших романтиков всех времен, погребенного под столетием или более догматического натурализма (реализма).

Пусть я доживу до этого дня.

ИЗУЧИТЬ

Айн Рэнд реанимирует умирающий романтизм " Уолтер Донвей

Романтическая революция: Слава, трагедия, будущее Уолтер Донвей

Литературное достижение "Головы фонтана" Стивена Кокса

ОБ АВТОРЕ:

Уолтер Донвей

Уолтер Донвей был попечителем Общества "Атлас" с момента его основания и до 2010 года. Он основал первое издание организации, "Журнал IOS", и участвовал в подготовке статей и стихов для всех последующих публикаций. Он является автором поэтических сборников, романов и нехудожественных произведений, в том числе книги "Не наполовину свободен: миф о том, что Америка капиталистическая" с предисловием Дэвида Келли. Он проанализировал философский смысл президентских выборов 2016 года и значение избрания Дональда Трампа в своей книге "Дональд Трамп и его враги: Как СМИ привели Трампа к власти". Он является редактором и постоянным автором онлайн-журнала "Savvy Street", в котором текущие события освещаются в контексте объективизма. Он живет в Ист-Хэмптоне, Нью-Йорк, со своей женой Робин Шепард.

‍