Вот вызывающая речь, которую Марк Цукерберг должен произнести перед Конгрессом

"Виселица замечательно действует на концентрацию ума", - заметил Сэмюэл Джонсон. . . .

Столкнувшись с критикой как слева, так и справа, основатель и генеральный директор Facebook будет испытывать непреодолимое искушение умиротвориться и извиниться. Под слепящими лучами прожекторов и взглядами враждебных лиц он, возможно, захочет продемонстрировать раскаяние, приняв - более того, пригласив - любое наказание за предполагаемые проступки Facebook в защите данных своих пользователей.

Но примирение и капитуляция вряд ли принесут ему любовь - конечно, не в эпоху президента Дональда Трампа, где отпор и пристальный взгляд являются предпочтительными валютами конфронтации. Я не предлагаю ему развязно входить в зал слушаний и сыпать оскорблениями в Твиттере во время перерывов, но лучше командовать слушаниями с принципом и гордостью.

Марк Цукерберг должен Control-Alt-Delete эту ситуацию и перезагрузить ее в соответствии с надлежащим кодексом - не компьютерным, а моральным. Вот как это может звучать:

Пятнадцать лет назад я начал пользоваться Facebook, будучи студентом колледжа. Я открыл Facebook не для того, чтобы заработать денег или познакомиться с девушками, как предполагают некоторые, и не для того, чтобы достичь какой-то высокой цели, например, сделать мир лучше. Вместо этого я был одержим развивающимися технологиями Интернета. Хитросплетения дизайна программного обеспечения завораживали меня, а задача создания чего-то, что понадобится другим студентам, бросала вызов и будоражила мое воображение. Хотя идеи рождались в моей голове, процесс создания, тестирования, итераций и развития Facebook в платформу, которой будут пользоваться миллионы людей по всему миру, требовал времени, энергии и инвестиций - много времени, энергии и инвестиций.

Они были предоставлены теми, кого я собрал, инженерами, дизайнерами, исследователями, аналитиками - умными, творческими людьми, изобретающими совершенно новые способы общения, конгрегации и связи. Чтобы платить людям, мы могли бы брать деньги с "пользователей" - то есть с тех, кто регистрировался на Facebook и пользовался платформой, которую мы создали, постоянно совершенствовали и поддерживали. Если бы мы пошли по этому пути, то, конечно, не смогли бы обслуживать столько клиентов, которые все больше привыкали пользоваться такими интернет-услугами, как электронная почта, поиск и социальные сети, бесплатно.

Но, конечно, эти услуги не бесплатны - не более бесплатны, чем продукты, которые покупают наши сотрудники, или дома, в которых живут наши инженеры, или одежда, которую носят наши административные работники, или машины, на которых ездит на работу наш обслуживающий персонал. Люди, создавшие Facebook, шли на работу не из благотворительности. Они справедливо хотели, чтобы им платили за их время и талант. Инвесторы, которые одолжили Facebook деньги, чтобы мы начали работать, а также для масштабирования и роста компании, сделали это не из благотворительности. Они справедливо хотели вернуть свои деньги с прибылью - надеюсь, с большей прибылью, чем они могли бы получить, вложив деньги во что-то другое.

Зарплата сотрудникам и возврат средств инвесторам осуществлялись не за счет платы, взимаемой с физических лиц, пользующихся Facebook, а за счет платы, выплачиваемой компаниями, рекламирующими товары и услуги для наших пользователей. В отличие от частной электронной почты, Facebook является социальной сетью - местом, куда люди приходят, чтобы общаться с другими людьми. Можно создать профиль на Facebook, не используя свое имя и информацию о том, кто вы, чем занимаетесь, где живете и что вас интересует, но это не только ограничит возможности Facebook по привлечению пользователей к ответственности - и наоборот - это в некотором роде перечеркнет главную цель, ради которой большинство людей вообще заходят в социальную сеть.

Вместе мы создали технологически поддерживаемую платформу, которая предоставляла людям ценность - настолько большую ценность, что миллионы и миллионы людей воспользовались сообществом Facebook для общения, социализации и ведения бизнеса. Эта платформа была настолько широко принята и использована, что некоторые стали считать ее "общественным благом" - или общественной полезностью - настолько широко полезной для многих, что она должна регулироваться правительством.

Это мнение основано на этике и экономике. С этической точки зрения аргумент заключается в том, что то, что необходимо, должно быть предоставлено. Является ли потребность одного человека претензией на способность или обязанность другого человека предоставлять помощь?

С экономической точки зрения аргументом в пользу государственного регулирования Facebook является то, что мы являемся монополистом. Обладает ли Facebook эксклюзивным контролем или предложением социальных медиа, социальных сетей?

Ответ на оба вопроса очевиден и категоричен: "Нет".

Facebook не является монополистом - но с помощью правительства мы могли бы им стать. Будучи крупнейшим, и даже в возрасте 15 лет, старейшим игроком в секторе социальных сетей, мы можем легко поглотить расходы и нести бремя любого регулирования, которое вы в Конгрессе захотите ввести. Может ли Facebook понести эти расходы? Конечно. Могу ли я, Марк Цукерберг, сидящий перед вами в качестве генерального директора крупнейшей в мире компании по созданию социальных сетей, понести эти расходы? Безусловно.

Но могу ли я, Марк Цукерберг, студент колледжа - или кто-то вроде меня, сидящий в общежитии и думающий о том, как бросить вызов доминирующим технологиям с помощью новых, конкурентоспособных товаров и услуг - понести эти расходы? Ответ очевиден и категоричен: "Нет".

Усиление регулирования не повредит мне. Оно не повредит большим парням - и это верно в любой сфере, будь то банковское дело, финансовые услуги или страхование. Усиление регулирования не позволит маленьким ребятам не только бросить вызов существующим, более устоявшимся компаниям - оно не позволит им даже ступить на поле.

Нас, как крупную компанию, не пугает перспектива того, что Большой Брат будет заглядывать нам через плечо. Но американский народ должен быть напуган. И в той степени, в которой Facebook стал рассматриваться как общественное благо - как нечто само собой разумеющееся, я думаю, что людям полезно спросить себя: "Сколько это стоит? Кто оплачивает расходы? И как?". "Я думаю, что людям полезно подумать дважды - или даже один раз - или, может быть, просто подумать - о том, сколько информации они хотят предоставлять кому-либо и на каких условиях. Здорово понимать разницу между информацией, предоставляемой в частном порядке, и информацией, предоставляемой публично, и ожидать, что те, кто получает информацию, будут уважать эту разницу".

Сделает ли государственное регулирование - которое по своей природе требует от правительства доступа к данным, которыми пользователи частным образом делятся с Facebook - более безопасным? Ответ на этот вопрос одинаково очевиден: "Нет".

За последние несколько недель различными журналистами и телекомментаторами было высказано множество мнений об ошибках Facebook. Эти мнения озвучивают СМИ, финансируемые рекламодателями, которые платят за доступ к людям, проводящим время за просмотром телевизора или прослушиванием радио. Точно так же рекламодатели платят за доступ к людям, которые проводят время в социальных сетях, таких как Facebook.

Атаки СМИ изобразили меня и мою компанию как высокомерных, безрассудных злодеев, не заботящихся о благополучии других людей. Это правда?

В бизнесе я заслужил репутацию честного предпринимателя, а в филантропии я обязался отдавать не процент, а подавляющее большинство всего богатства, которое я заработал - и буду зарабатывать - на цели по своему выбору. Действительно, одно из самых больших удовлетворений от огромного финансового успеха, которого я достиг, - это возможность и свобода приносить пользу другим людям в самых разных областях - от базового жилья до передовой науки.

Но если от обвинений в безрассудном эгоизме легко отмахнуться, то обвинение в высокомерии заставило меня задуматься. Если высокомерие означает чрезмерную важность - или преувеличение своей роли в мире - тогда, возможно, мне есть чему поучиться. Приняв на себя роль Facebook в решении глобальных проблем, установлении истины, создании сообщества, как я описал в своем "манифесте" из 6000 слов в прошлом году, возможно, я вышел за рамки того, что может - или, откровенно говоря, должна - делать любая компания.

В прошлом году я писал, что "история - это история о том, как мы научились объединяться во все большие группы, от племен до городов и наций. На каждом этапе мы создавали социальную инфраструктуру, такую как сообщества, СМИ и правительства, чтобы дать нам возможность достичь того, чего мы не могли достичь в одиночку". И в самонадеянности я считал себя и Facebook центральным игроком в создании этих коллективных организаций, наделенным властью, которую мы можем предоставлять по своему усмотрению.

Опыт последних нескольких месяцев позволил мне по-другому взглянуть на историю - не на прогресс в объединении, а на прогресс в защите личности. Это взгляд на цивилизацию не как на прогресс в направлении сообщества, а как на прогресс в направлении уединения. Цивилизация как "процесс освобождения человека от людей".

Противоядие от высокомерия - это, как ни парадоксально, смирение и гордость. Смирение в признании своих ошибок. Гордость - в признании своих достижений. Поэтому сегодня, когда мы в Facebook признаем наши ошибки и переоцениваем наши ограничения, я не могу не гордиться Facebook, его технологическими достижениями, его необыкновенным прибыльным успехом, который он заслужил, предоставляя столь многим людям столь много ценного. Спасибо.

-- This article originally appeared in The Daily Caller.