انضم إلى النشرة الإخبارية!
X
ОбразованиеУниверситет Атлас
Примечание редактора: Друзья и члены Общества "Атлас" являются одними из самых больших наших ресурсов. Их энергия, идеи и поддержка активно формируют нашу работу. Нико Гьяджа - физический химик, предприниматель, муж, отец и дедушка. Старший редактор Мэрилин Мур, доктор философии, недавно взяла у Нико интервью о его детстве в Югославии в 1940-х и 1950-х годах, о повседневных реалиях коллективизма, об иммиграции в США для работы в компании General Electric во время ее расцвета в 1960-х годах, а также о том, как на него повлияли "Общество Атлас" и Айн Рэнд.
ММ: Где вы родились?
НГ: Я родился в Белграде, в августе 1935 года, в семье отца, доктора наук, инженера-механика, и матери, пианистки с консерваторским образованием.
У моего отца был свой бизнес - мастерская по ремонту железнодорожного оборудования в Сараево, но из-за депрессии ее пришлось закрыть. Затем он перешел на работу в Министерство транспорта и постепенно стал экспертом по конструкции вагонов скоростных пассажирских поездов. Он свободно владел немецким, французским и итальянским языками и в течение нескольких лет до войны был представителем Югославии в Европейском союзе железных дорог.
ММ: Каким был Белград, когда вы там жили?
НГ: С этим городом связано много злодеяний. Однако люди там обладают чувством юмора и духом, которого я больше нигде не встречал. Их неформальный девиз - "Lako ćemo!". В вольном переводе: "Мы легко справимся!".
27 марта 1941 года Гитлер отдал приказ о вторжении в Югославию. Последовавшая затем немецкая оккупация была очень тяжелой. В некоторые дни обед для моего младшего брата, моих родителей и меня состоял из одной картофелины, приготовленной с помощью кусков кухонной мебели.
Затем, в 1944 году в воскресенье и понедельник православной Пасхи, по просьбе Тито, англичане и американцы начали бомбить Белград. Погибло более 10 000 человек. В тот понедельник днем мы сбежали из нашего дома в центре города и прошли пешком около шести миль до летнего домика в пригороде, который мой дед по материнской линии построил после Первой мировой войны. Он был выдающимся инженером-строителем в Сербии до Первой мировой войны. Именно во время этой прогулки я впервые увидел мертвые человеческие тела, лежащие там, где они упали на тротуар.
В октябре 1944 года, после недели уличных боев, русские изгнали немцев из Белграда и установили власть Тито и его коммунистов. В ходе первого захвата власти они казнили около двадцати тысяч "врагов народа", то есть людей, выступавших против коммунизма. Еще большее число людей было посажено в тюрьмы.
После окончания войны в 1945 году сотрудники Югославских железных дорог предложили разорвать отношения с Союзом европейских железных дорог. Мой отец имел смелость сказать, что это было бы ошибкой, потому что опыт и знания, полученные благодаря этим контактам и рабочим группам, были полезны. Реакция была быстрой. Моим родителям приказали освободить наш дом в течение 24 часов. Отца перевели в железнодорожную контору в Нов-Саде, где нам выделили квартиру.
Эта череда потрясений продолжалась годами. Власти предоставляли квартиру моим родителям, а вскоре после этого переводили отца на другую работу, где нам давали квартиру только через несколько месяцев, а вскоре после этого его переводили на другую должность. Жилье было очень дефицитным из-за массовых разрушений во время войны, а также потому, что все жилье было экспроприировано государством. Многим людям пришлось поселить в своих квартирах еще одну или две семьи, хотя квартиры были построены для проживания одной семьи. Мы переезжали из Белграда в Нови-Сад, в Сараево, в Пулу и, наконец, обратно в Белград, где в 1956 году моему отцу, наконец, выделили постоянную квартиру.
ММ: Значит, вы жили при коллективизме. Можете ли вы привести примеры того, как коллективизм работал в повседневной жизни?
НГ: Социализм пропагандируется как равенство, но между отдельными людьми существуют огромные различия в возможностях, как физических, так и умственных. Сейчас мы знаем, что каждый из нас - беспрецедентная и неповторимая личность. Мы знаем из генетики, что все мы индивидуальны и отличаемся от всех, кто был до и после нас. Даже так называемые однояйцевые близнецы не являются по-настоящему идентичными. Поэтому, когда мы говорим о равенстве, если мы хотим говорить о равенстве результатов, мы не можем гарантировать его законом людям, которые все разные.
Социализм - это когда средства производства принадлежат государству. И мы знаем, чем это заканчивается.
Коммунисты подавляли тех, кто добился успеха. Они плохо обращались с моим отцом, хотя несколько лет спустя им пришлось восстановить его в должности, потому что они терпели неудачи и им было крайне необходимо восстановить связи с западноевропейскими железными дорогами.
Дальний родственник владел небольшой фабрикой в маленьком городке на севере Югославии. Когда пришли коммунисты и захватили фабрику, они бросили его в котел. Они хотели отрицать, что он был лучше других, что он был необходим для управления фабрикой, что есть что-то особенное в том, чтобы уметь создавать, поддерживать и вести продуктивный бизнес. Для коммунистов это грех, если ты лучше других, и они наказали его достижения, как будто они были греховными.
Но поскольку они также нуждались в таких людях, они пытались их развратить. Они придумывали объяснения, почему им по-прежнему нужны лучшие ученые, спортсмены, менеджеры и так далее. И в этом корень того, что многие люди объявляли себя членами партии, чтобы продвинуться по карьерной лестнице. Это была в корне порочная схема.
Реальное равенство невозможно, а навязывание идеологического равенства силой социальной и государственной власти является тиранией.
Вы слышите истории из России, Китая и других мест. Они преследуют людей, которые могли бы внести вклад в их общество. Я могу лишь сказать, что в человечестве всегда существовали ошибочные идеологии и тирании. Такие люди, как Гитлер, Муссолини и Сталин, были могущественными тиранами, обманувшими миллионы людей.
В заключение позвольте мне сказать, что коллективизм - это утопия, и как таковая, в действительности, несбыточная мечта. Где бы его ни пытались применить, он терпел неудачу, потому что не мог производить товары, необходимые для пропитания всех людей.
ММ: В конце концов вы иммигрировали в Соединенные Штаты.
НГ: Это еще одна длинная история. В 1958 году я провел июль и август в Италии, навещая друзей семьи, и это время совпало с "итальянским чудом", необычайно быстрым экономическим ростом в этой стране. Это было для меня открытием. То, что итальянцы называют "vivere civile", стало для меня ценностью. Это означает процветающий, цивилизованный и свободный образ жизни и подразумевает уважение к индивидуальному выбору.
Когда я уже заканчивал университет по специальности "физическая химия", итальянская компания, производившая электровозы для югославских железных дорог, предложила шестимесячную стажировку нескольким инженерам. Я был одним из инженеров, получивших предложение, но отложил поездку до окончания учебы.
Югославские паспорта в то время выдавались на одну поездку и автоматически истекали по возвращении в страну. Студенты могли получить паспорта, но выпускники должны были пройти обязательную военную службу, прежде чем получить паспорт. В то время выпускники колледжей служили в армии один год, выпускники средних школ - 18 месяцев, а те, кто имел меньшее образование или вообще не имел его, служили два года. По окончании школы я решил как можно скорее выполнить свой воинский долг.
Обычно выпускников колледжей направляли в офицерское училище. Поскольку в то время вакансий не было, я вызвался служить простым солдатом, чтобы сразу приступить к службе. Итак, в свой день рождения в августе 1961 года, с обритой головой и в новой форме, я был направлен в военный лагерь возле деревни в северо-западном углу Боснии, где служил личным секретарем у майора.
После выписки я обнаружил, что нигде нет работы. Два руководителя кафедры физической химии предложили мне работу ассистента - первый шаг в академической карьере, о которой мечтал мой отец. Но Тито запретил принимать на работу новых сотрудников, а всесильные и всепроникающие ячейки коммунистической партии следили за тем, чтобы никто никого не принимал на работу.
В конце концов я нашел стажировку в итальянской компании Ansaldo - San Giorgio в Генуе. Итак, в конце ноября 1962 года я отправился в Милан, заняв у друга 50 000 лир, чтобы купить недорогой костюм. На первых собеседованиях с генеральным менеджером и другими я сказал, что ищу постоянную работу, и через шесть месяцев, в июне 1963 года, они предложили мне работу в их лаборатории. Югославы отказались продлить мой паспорт, но я отказался возвращаться. Вид на жительство был обеспечен и продлен на неопределенный срок компанией, которая, кстати, была лицензиатом General Electric (GE) на производство электрогенераторов.
В то время я нацелился уехать жить в Великобританию (воспоминания о войне, когда они одни воевали с немцами). И тут - счастливый случай! В августе 1963 года на первой итальянской атомной электростанции, построенной компанией GE, вышел из строя при запуске самый большой электрогенератор. Компания Ansaldo-San Giorgio немедленно перешла на современную систему изоляции на основе эпоксидных смол и заменила старую систему на основе асфальта, которую они использовали. Поскольку я свободно владел английским языком, я стал переводчиком для инженеров GE, приезжавших для обучения новой технологии, помогал обустраивать лабораторию, тестировать и оценивать новые материалы, которые мы учились использовать, и находить, по возможности, итальянские и европейские источники для них. В процессе работы я подружился с несколькими американцами из Скенектади, штат Нью-Йорк.
Один из моих американских друзей предложил мне работу в GE в Скенектади, в лаборатории материалов и процессов. В считанные дни моя жизнь полностью изменилась!
Я только что женился. Мы с женой прибыли в Нью-Йорк на океанском лайнере "Раффаэлло" 12 января 1967 года. На следующий день я был принят на работу.
Я хотел быть там, где что-то изобретают. Я действительно искал работу, которая производила бы что-то новое и лучшее. Я понял, что Соединенные Штаты - это место, где происходят инновации, где разрабатываются лучшие технологии.
У меня была очень, очень хорошая, интересная работа. Когда я начал работать, в отделе лаборатории материалов и процессов работало около 200 человек, а несколько лет спустя, на пике его развития, там работало около 400 человек. Это была зависть всего мира! Потрясающий объект для разработки систем выработки электроэнергии. У GE до сих пор есть это предприятие в Скенектади. К сожалению, с годами оно пришло в упадок из-за плохого управления.
ММ: Как вы впервые узнали об Обществе Атласа? Как давно вы с нами сотрудничаете?
НГ: Сейчас мне 84 года, а на пенсию я вышел только 31 марта 2007 года. Пока я работал, я был слишком занят, чтобы много читать то, что не связано с работой.
С тех пор я прочитал несколько книг Дэвида Келли. Я нахожу его разумным и уравновешенным. Несколько лет назад я подписался на онлайн-рассылку The Atlas Society, чтобы следить за деятельностью организации.
ММ: Когда вы впервые прочитали Айн Рэнд? Как Айн Рэнд повлияла на вас?
НГ: Впервые я узнала об Айн Рэнд от двух своих сыновей, которые прочитали "Фонтанную голову" и " Атлас расправленных плеч". Затем я услышал о фильме " Мы, живущие", который итальянцы сняли во время войны. Они думали, что это будет хорошая пропаганда против коммунизма, но оказалось, что это очень хорошая пропаганда и против фашизма. В итоге итальянское правительство запретило его. Когда я узнал, что фильм был основан на романе Айн Рэнд, я купил книгу.
Как только я начала читать, я не могла оторваться. Ее рассказ о Санкт-Петербурге, Россия, в первые годы коммунистического правления там был, безусловно, лучшим описанием того, что пережила моя семья при югославской версии коммунизма в 1940-х и 50-х годах. Книга " Мы, живущие " - это просто идеальное описание. Честно говоря, я плакала, когда читала об Ирине и Саше, о том, как этих двух подростков отправили двумя разными поездами в разные лагеря для заключенных, а также когда читала о судьбе Киры.
Я считаю эту книгу лучшим в истории описанием коллективистского угнетения. Называйте его коммунистическим или социалистическим - разницы нет. Моя семья много страдала во время югославской версии ада, который создали Ленин и Сталин. Роман Айн Рэнд - лучшее описание этого ада, которое я когда-либо находил.
Чтение " Мы, живущие " было огромным пробуждением, и я захотела прочитать еще что-нибудь из Айн Рэнд. Думаю, я владею и прочитала все ее книги, изданные в форме книг. Я использую "Лексикон" почти как руководство по самопомощи. Когда возникает что-то, о чем я не знаю, как думать, я смотрю, что она говорит на эту тему.
ММ: Какая ваша любимая книга Айн Рэнд?
НГ: Мне трудно выбрать какую-то одну книгу. Я могу честно сказать, что все ее книги достойны прочтения. Мне нравятся и " Фонтанная голова", и " Атлас расправленных плеч". Мне очень нравится " Романтический манифест". Если вы любите искусство, то Италия - это рай, и мне посчастливилось прожить там четыре года. От Наполи до Милана, от Рима до Фиренце, я посетила все музеи, какие только смогла. Я считаю, что " Романтический манифест" Айн Рэнд - это лучшее руководство для понимания искусства. Теперь я верю, что когда я смотрю или слушаю, я веду разговор один на один с художником о ценностях, самовыражении и о критериях красоты.
Романтический манифест " - это руководство по правильному взгляду на искусство. Я думаю, что Пикассо и последующие современные художники - это заблудшие души. Они не знают, о чем думают.
ММ: Помимо искусства, как еще Айн Рэнд повлияла на вас?
НГ: Айн Рэнд оказала большое влияние на мое мышление.
Если вы ведете целеустремленную жизнь, постоянно ищете лучший способ сделать все и вся, то у вас в голове неизбежно часто всплывают философские вопросы.
Я думаю, что каждый из нас несет ответственность за создание своей личной философии. Она не обязательно должна быть точной копией чьей-либо другой. Но абсолютно полезно найти среди многих тех, кто учит нас какой-то части этой философии, которая идеально вписывается в наш образ мышления.
Древние греки около 25 веков назад поняли, что философия - любовь и поиск мудрости - это то, чем должны заниматься все люди в поисках лучшей, более продуктивной и более насыщенной жизни.
Айн Рэнд дала полное философское руководство для современных людей. Она оставила нам тщательное, продуманное, безошибочное руководство по осмыслению реальности. По образованию я физический химик, и всю жизнь я проработал в области инженерных разработок. Айн Рэнд объяснила мне человеческую природу и философию жизни, а физическая химия научила меня понимать материальный мир. Мне больше ничего не нужно.
ММ: Спасибо, Нико.
НГ: Я рад помочь вам. Если вам нужно что-то еще, пожалуйста, спрашивайте.
.png){kind=icon}